Валентин Воронов и Алина Имрекова: «Мы умрем, если кто-то скажет, что мы обычные»

- Что-то изменить друг в друге? Нет, не надо. Даже если временами «у кого-то не в порядке с головой» ― это должно быть так. Иначе было бы неинтересно. У нас есть и отрицательные качества, но они настолько дополняют положительные, что мы становимся такой сильной парой. За это нас многие и ненавидят: ненависть проявляется в зависти…

Валентин и Алина справляются с чужой завистью легко: уже сложилось какое-то свое чувство танца, притерлись взгляды, совпали желания. Кого-то в чем-то убеждать, что-то объяснять ― нет необходимости. Не нравится ― не смотрите, можете ― делайте лучше. Они скучают от «правильного» танца и задевают зрителя нестандартностью, не претендуют на всеобщее признание и вызывают полярные мнения, считают себя стильной парой и ценят стиль в других, спорят, но принимают друг друга со всеми «заморочками»…

Валентин пришел в танцы сам. В обычной московской школе, где он учился, набирали группу ритмики. Никого туда не загоняли, хочешь ― ходи. Семилетний Валя пришел, ему понравилось. Потом к ритмике добавились бальные танцы, потихоньку стали знакомиться с вальсом, самбой… В восемь лет Валю перевели в «нормальный» танцклуб, где школьный уровень «общего развития» сменился гораздо более серьезным режимом. Сменив еще пару клубов, Валентин остановился на «Латинском квартале», где тренируется уже восемь лет.

Алину привели в танцы вслед за старшим братом, Женей, когда ей было пять лет. Имрековы жили тогда в Омске, куда часто приезжали работать Сергей Рюпин и Елена Хворова. Занятия у Елены Алина продолжила и в Москве, куда вся семья переехала в 1990 году вслед за служебным переводом отца Алины, работающего в сфере туризма. А через два года Алина пришла в «Русский клуб», где занималась много лет ― «пока Валентин не украл».

Познакомились они на турнире: танцевали в одном возрасте, периодически виделись, и как-то Валя просто подошел пообщаться. Были общие друзья, много общих знакомых, общение завязалось как-то просто и затянулось. Год пара встречалась без всяких танцев, а потом решили быть вместе и на паркете. Нелегко было только принять решение о смене клуба для Алины: к «Русскому клубу» привыкла вся семья.

- Родители были настолько привязаны к этому клубу, что совершенно не хотели, чтобы я оттуда уходила, переживали очень сильно, ― вспоминает Алина. ― Но зная отношение Вали к «Русскому клубу», я все же ушла. И думаю, что мои прежние педагоги за это здорово обиделись на меня, вроде как предательство ― столько лет занималась, и ушла за партнером... После этого у нас отношения какие-то напряженные, несмотря на то, что мой брат занимается в «Русском клубе».

О смене клуба Алина, по ее словам, ни разу не пожалела.

- «Латинский квартал» ― очень дружный клуб, перспективный, все как одна большая семья, ― говорит она. ― Все друг друга поддерживают, это приятно. Энергетика там хорошая.

Валентин соглашается:

- Мне лично кажется, что самый надежный клуб ― это у нас. Не потому что мы там такие звезды, а потому, что отношение у нас доброе друг к другу. Конечно, и внутри нашего коллектива все бывает, но я знаю, что если есть какие-то проблемы, то в клубе помощь будет, и с нашей стороны, и со стороны других. Сергей Дуванов и Светлана Тверьянович ― педагоги, от которых я никогда не слышал плохих слов. Они никогда не кричат на тебя, не унижают, как танцора. Они тебя так подбадривают, что ты чувствуешь, что ты лучший. Ну, не лучше всех, но они дают тебе такую положительную энергию, которая помогает сделать танец намного лучше и намного престижнее. Там нет принуждения, никто не говорит: «Делай так». Тебе просто дают помощь, а ты ее развиваешь, и танец получается более индивидуальный и какой-то сияющий, что ли…

Четырнадцать вопросов паре

- Где-то в «живом журнале» я видела такой комментарий к вашей чаче с элементами кубинского танца: «Его просто в финал не пускают, вот и привлекает к себе внимание, чем только можно. То флики, то вот кубинская чача…» Ну, в финал вас «пустили», но, тем не менее, как вы прокомментируете такую реакцию на ваш танец?

Валентин: Конечно, это делается, чтобы выделиться! Но вот выделиться ― не для того, чтобы попасть в финал. В принципе, мы давно танцуем в финалах на международных турнирах, и чтобы попасть туда, убеждали совсем другим. Выделиться ― потому что в данный момент хочется это сделать, отдать энергетику публике, чтобы она тебя заметила, за тебя болела. Для этого все делается. Я такой человек, нестандартный, больной. И я умру, если кто-то скажет, что я обычный.

В чем еще проявляется твоя оригинальность? Или это касается только танца?

Алина: Валя во всем оригинален. Оригинально общение с ним, он оригинален своей одеждой. В жизни ему тоже надо одеться очень необычно, отлично от других людей. Он и мне говорит, чтобы я не была обычной. Мы оба к этому стремимся, и слава богу, что так оно и есть. Всегда говорят, что у нас самые красивые костюмы на турнирах, что мы самая стильная пара.

Ну, это вопрос вкуса. Что такое «самый красивый костюм»? Для кого-то ― этот, для кого-то ― другой.

Валентин: Ну, грубо говоря, это когда на тебе идеально сшитая рубашка, идеально сшитые брюки, идеально блестящие ботинки. И к этому не придраться. Идеально сидит платье, на котором достаточно камней, достаточно красивая модель, которая нравится большинству. Кому не нравится ― их проблемы. Профессионал должен быть аккуратным, сдержанным, все должно быть в меру.

Алина: Вообще в бальных танцах нельзя быть неаккуратным на паркете, нельзя быть каким-то непонятным. Столько попугаев на паркете, девочек особенно, что становится страшно. Нормальный человек не скажет, что это красиво, потому что это не может быть красиво.

А бывает, что на турнире чей-то костюм вам нравится больше, чем ваш?

Валентин: Нет.

А просто ― очень красивое платье?

Валентин: Да, конечно. Если это красиво ― то это красиво. Мы с Алиной дали слово честно говорить. Когда молодой человек или девушка одеты красиво, значит, красиво, неважно, друзья они нам или нет. Пусть для нас это не самые лучшие люди, но если в данный момент они и вправду выглядят супер, то мы честно и откровенно это скажем. А если, например, наши друзья одеты ну просто отвратительно…

Алина (под дружный смех): Мы тоже с удовольствием скажем, что это так.

А относительно танца? Кто, на ваш взгляд, показывает интересный танец?

Валентин: Из зарубежных ― Ди Филиппо с Анной Мельниковой, Нино Лангелла с Натальей Мадюк. Из наших мне нравится, честно, Алинин брат, Женя Имреков. Ни к чему не придраться. И он многим нравится. Я не фанат его танцевания, но соглашусь, что он индивидуален. Это мне и нравится, что не как все. Вот эти «прямые ручки, прямые ножки» ― это хорошо, технично, но очень скучно. И от этого уже тошнит, честно.

Алина: Мне нравится Бровко Никита.

Валентин: Да. Это молодая пара, но они настолько немолодо танцуют, что просто здорово. Остальные ― да, понятно, высокий уровень у всех, но… Я бы добавил чего-нибудь. В общем, другие пары нам не очень сильно нравятся.

Алина: Из профессионалов ― конечно, Малитовски, Славик в партнерстве с Кариной. Естественно, Брайан. Все финальные пары можно рассмотреть и что-то взять, потому что у каждой есть что-то свое. Стильно, профессионально, качественно.

Как и большинство танцоров, вы занимались с разными педагогами. Чего вы не принимаете в преподавании, чем тренер может оттолкнуть вас?

Валентин: Бывает, что ты доверяешь педагогу, хочешь верить ему еще больше, а он тебе говорит такие вещи, которые говорит всем.

Алина: Банальности какие-то ― костюмы не те и прическа не та…

Валентин: Даже не в этом дело, костюмы это мелочи. Но когда говорит: «Что я тебе объясню за один урок? Кто-то берет по десять уроков, а ты берешь только сорок пять минут» ― вот на такие вещи обижаешься.

Но ведь в этом есть здравый смысл. Действительно, что такое сорок пять минут...

Валентин: Как можно верить человеку, который и не пытается помочь за сорок пять минут? Сорок пять минут тоже не копейки стоят. Мы приносим ему деньги, и немаленькие… У нас был такой урок. Было не то что обидно, просто на этом урок и закончился. Мы, в общем-то, и не занимались, поболтали, обсудили, какие мы плохие, что не берем больше уроков, мы сказали «спасибо» и уехали. Конечно, больше мы никогда не обратимся к этому тренеру. У всех разное положение, финансовое в том числе. Если мы можем на данный момент пойти на сорок пять минут, мы идем на сорок пять. И мы рассчитываем услышать от педагога его видение нашего танца, его поддержку. А вместо этого получаем слова о том, как это плохо ― всего сорок пять минут. Мы не хотим это слышать. Мы занимается с иностранными педагогами, такими как Юкка Хаапалайнен и Сирпа Суутари, а также с Гердом Вайсенбергом, это люди, которым мы доверяем. А они верят в нас, курируют нас серьезно. Мы не просто к ним приходим, даем деньги, они нам ― какую-то информацию и все, и забыли. Мы созваниваемся, переписываемся, они интересуются, как мы выступили, скучают по нам. То есть мы нашли людей, которые нас понимают и ведут нас по тому пути, который мы считаем правильным.

Вы высоко цените оригинальность в танце, стремитесь к ней, вас не трогает танец техничный, но предсказуемый. Не считаете ли вы, что неординарность танца, какие-то особые «фишки», тем более не бальные элементы мешают оценивать этот танец наравне с более традиционными выступлениями? Получается, что вы меняете оценки судей на аплодисменты зрителей… Или хороший танец в конце концов оценят все ― и зрители, и судьи ― вне зависимости от стиля?

Валентин: Ну, мне тоже стиль некоторых танцоров не нравится, но я же вижу, что они показывают определенный уровень. И если бы я был судьей, я судил бы их высоко. Это не мой стиль, но это ― высокий уровень, как не крути. А некоторые считают, не мое ― и все, и до свидания. Вот это, я считаю, неправильно. Если честно, поначалу мы очень часто слышали, какие мы неординарные, как это здорово и так далее. В конце концов, все сводится к тому, что люди привыкают, у них или больше нет сил бороться. Вот честно, мне не важно первое место. Я прихожу на турнир не выиграть и не стать вторым, и не обыграть какие-то пары. Мы с Алиной в этом как-то очень сильны в последнее время. Сначала, конечно, всегда хочется выиграть, и когда приходишь на турнир, хочется побед и результата. При таком настрое ни танца нет, ни, конечно, побед. И таких турниров у нас очень много было. Но в последнее время, где-то около полугода, мы смогли перебороть себя и приходим на турнир за удовольствием. Получать удовольствие от зрителей и давать удовольствие зрителям. И они получают удовольствие от нас, мне так кажется.

Алина: Танцы не спорт, танцы ― это искусство. Когда ты думаешь так, ты приходишь на турнир именно танцевать, а не соревноваться.

Валентин: Мы проигрывали турниры и выигрывали турниры, и, сравнивая свое внутреннее состояние, мы понимали, что на тех турнирах, где мы проигрывали, мы вообще не думали о танце. Мы думали о том, как бы сделать правильно, как бы выиграть. И ничего хорошего из этого не выходило.

Алина: Если мы танцуем, а не «делаем что-то», то это натурально и зрителям это нравится. Мы опытным путем пришли к такому выводу.

В том обсуждении вашего танца в интернете, в «живом журнале», о котором я уже говорила, мне показалась любопытной такая мысль: такие нестандартные элементы, тем более «не бальные выкрутасы», говорят о том, что люди, использующие их, с удовольствием участвовали бы в шоу, в различных телепроектах. Автор этой мысли предположила, что вам просто негде применить себя: в шоу не зовут, в секвее есть свои правила. Как вы относитесь к разного рода шоу-проектам, выступлениям на каких-либо вечерах, корпоративах?

Валентин: Нам это нравится! Причем мы не воспринимаем это как работу. Мы много раз танцевали в местных клубах, из самых крупных, например, Рай, Дягелев Прожект, «Fabrique». В телепроектах тоже как-то участвовали ― у Малахова танцевали, в «Русском лото», еще где-то…

Алина: Несколько лет назад очень много выступали с певицей Жасмин ― она пела, мы танцевали. Там ничего серьезного не было, просто приглашала нас на концерты. Ну, прикольно было. Особенно если тебе 16-17 лет, в этом возрасте это прямо совсем…Ты танцуешь и все время тусуешься со звездами.

Валентин: Честно сказать, когда стоит бешеная толпа народу, когда ты выходишь и начинаешь танцевать, и люди от твоей энергетики дают тебе просто в миллион раз больше энергетики обратно, то этого заряда хватает еще на месяц. Тебя это так сильно заводит, что ты и дальше просто еще больше хочешь танцевать. Тебе столько идей приходит! Там, в ночном клубе, люди, которые вообще не понимают, что такое танцы, они пришли, чтобы потусить, получить удовольствие, выпить, с девчонками пообщаться. Но они настолько тебя поддерживают! В клубе Рай мы танцевали пять минут под хаус, который совершенно не медленный, мягко говоря. Причем нам заранее не говорили, под какую музыку мы будем танцевать. Сказали ― включим хаус, танцуйте, как хотите. Мы вышли, услышали музыку, и были просто в шоке… Мы танцевали все подряд, и румбу, и чачу, и пасодобль. Смотрим друг на друга, улыбаемся… Мы видели, что зал орал. Когда ты смотришь туда, в зал ― бешеные лица, бешеные глаза, которые смотрят на тебя, все хлопают … Мы танцевали пять минут и не устали. Выдохлись, но не устали. Обычно если мы пять минут станцуем, то все, ничего не хочется больше. А тут без разминки, пять минут, и не устали совершенно! Мы так резвились, что потом на всю ночь ушли в загул… Настолько много получили энергии.

- Может, проще было танцевать потому, что вы же не конкурсные вариации исполняли, не столько внимания технике уделяли?

Валентин: Все равно мы стараемся делать наш танец максимально стабильным. Где бы мы не танцевали, какое бы настроение не было, скелет есть скелет. Мы не можем в один день танцевать плохо, если нет настроения, а в другой день ― хорошо, если настроение появилось. Так танцы не строятся, мы всегда должны танцевать стабильно. Пусть у тебя сегодня плохое настроение, но стабильность чтобы была. Если же настроение хорошее, то оно добавляется к стабильности и танец становится еще лучше. Я бы сказал, во время выступлений в клубах эмоций настолько много, настроение настолько сильное, что мы танцуем то, что мы танцуем обычно, только раз в пятьсот лучше. Если бы мы на турнире так танцевали, как в клубах, то я не знаю…

- Может, пора турниры проводить в ночных клубах? Я, скорее, ожидала ответа, что клубы, корпоративы забирают энергию…

Алина: Турнир забирает!

Валентин: Потому что на турнире много народу сидит, который как бы съедает тебя. Ты им отдаешь энергию, а они тебе ничего не отдают, только забирают. А тут народ ― пьяный или нет, неважно ― расслаблен и всех настолько прет, что когда ты выходишь, они всего себя тебе отдают. Нас двое, и тысяча человек нам отдают энергию!

Мне почему-то казалось, что бальники вообще мало участвуют в жизни за пределами паркета… А как это происходит ― вас приглашают или вы сами целенаправленно ищете, где бы выступить?

Алина: Просто так получается, через знакомых или кто-то позвонит: нужна пара.

Валентин: Не все бальники участвуют в этом ― может, потому, что не всех приглашают? Нас приглашают часто, хотя и предлагают деньги не те, которые мы ставим обычно. Нам хочется просто выступить, потому что это хорошее место и мы получим определенный заряд настроения, как мы уже сказали. Не вся жизнь зависит от денег, и мы никогда не гонимся только за заработком.

То есть вам были бы интересны «Танцы со звездами»?

Валентин: Нет, в «Танцы со звездами» я бы не пошел. Во всяком случае, в такой проект, как это делают у нас в России. Там не создают комфортных условий, они используют танцоров, а я не хочу, чтобы мной пользовались. Вот в Америке, конечно, одно счастье станцевать. Там стараются по максимуму сделать шоу, а у нас ― по максимуму заработать денег. А танцорам при этом платят по принципу «минимум вложений». Так нельзя. В Америке из любого вида спорта или искусства делают шоу: баскетбол, футбол, танцы ― что угодно. При этом баскетболисты или футболисты получают огромные деньги за участие в этих проектах. И они не играют в футбол, они именно делают шоу ― такое, чтобы людям хотелось смотреть. А у нас, честно, это настолько бедно, даже смотреть не хочется. Шоу фигуристов были такими же, ну, «Ледниковый период» на первом канале был еще более-менее, а «Танцы на льду» на втором ― тоже ничего хорошего. Но в фигурном катании вы хотя бы знаете звезд-профессионалов. Плющенко, Ягудин ― вы эти фамилии знали и до проекта. А у нас… Смотришь и думаешь: ну, кто это такой? В общем, кто хочет посветиться, ― класс, пусть идет и светится. Я не пойду, мне не нравится. К тому же тебя выбивают из строя ― из турниров, из жизни, и мне кажется, там не получаешь столько положительных эмоций. Я думаю, захочется просто убежать.

- Но, согласись, что думать ― это одно, а знать по своему опыту ― другое. Вот вы, оказывается, такие положительные эмоции получаете на корпоративах, в ночных клубах, а кто не пробовал, так же может сказать, что это психологически тяжело, что танцоров просто используют на таких подработках и что оттуда хочется убежать. Не допускаешь, что если бы ты попробовал, тебе так же могли бы понравиться и «Танцы со звездами»?

Валентин: Я все это понимаю, но я не пробовал и пробовать не хочу.

Валентин, образование, которое получила Алина, связано с танцами (хореографическое училище имени Н. Нестеровой), а ты учишься в Российском Государственном Университете нефти и газа. Зачем тебе это?

Валентин: Вообще-то, учиться меня заставили родители. У нас все с высшим образованием ― мама, папа, сестра, тетя, ну, и считается, что сын тоже должен закончить. Учеба мне особого удовольствия не доставляет, я плохо учусь, но сейчас, когда я уже на четвертом курсе, я могу сказать: слава богу, что я учусь. Пусть я почти ничего не делаю, но там столько умных людей, я общаюсь с теми, кто учится серьезно, и это тоже дает свое образование. В итоге, я считаю, что я довольно-таки образованный человек. Конечно, умным и образованным человека делает не сам по себе диплом, но какой-то скелет должен быть. В танцах очень много людей, у которых в голове ничего, кроме танцев. Поэтому спасибо родителям, что я учусь в институте и что кроме танцев что-то понимаю в экономическом и финансовом мире. Я не говорю, что это тема простая, но даже если учишься не в полную силу, ты вдаешься в подробности предмета, и мне определенно интересно, что и почему происходит в экономике, почему так, а не иначе, что будет дальше, какие прогнозы. Я это понимаю, и мне это нравится.

Как вы отдыхаете от танцев?

Алина: Я люблю ходить в театр. Иногда мы ходим на какие-то спектакли, постановки типа Хоакина Кортеса. Это не часто бывает, но если случается, то большое удовольствие получаем от этого, тоже хорошей энергетикой заряжаемся. Ну, или просто отсыпаемся…

Елена Владимирова

Что осталось за кадром