Румба, танец трудящихся

Первыми свои турниры в конце 60-х годов начали проводить Ленинград и Таллинн, чуть позже ― Каунас и Рига. «Ленинградская весна», «Белые ночи», «Зимние ритмы», литовская «Янтарная пара», «Весенний Таллинн», «Рижская осень» были известны и любимы первым поколением советских бальных пар из разных союзных республик, включая, конечно, РСФСР. А вот в самой России эти танцы ждал затяжной категорический бойкот: Министерство культуры РСФСР, в отличие от аналогичного ведомства всего Союза, наотрез отказывалось признать танцы международной бальной программы и всячески старалось запретить их на конкурсах.

Осторожно: Запад

«Среди некоторой части любителей танцев, педагогов и руководителей оркестров имеет место нигилистическое отношение к нашему отечественному, советскому танцевальному репертуару и, наоборот, обнаруживается неоправданное стремление активно поддерживать и исполнять лишь то, что приходит из-за рубежа… В последнее время усилились попытки навязать нам так называемый «английский стандарт» (другие названия: «международный стандарт», «спортивное танцевание», «танцы на паркете»)… Изощренная стилизация бального танца, являющаяся сущностью «стандарта», лишает танец человеческих эмоций, национального аромата. Фраки и дорогостоящие дамские туалеты, нарочитая манерность, неоправданное применение элементов классического балета выводят его из сферы бытовой хореографии. Практически курс на «стандарт» ― это курс на узкие круги любителей танца, это полное игнорирование интересов массового бального танца, это тормоз на пути развития отечественной школы бытовой хореографии. Поэтому вызывают обоснованную тревогу попытки проводить турнирные соревнования по «стандарту», имевшие место в Ленинграде, Новосибирске, Ростове, Владимире, Ярославле, Таганроге». Это цитата из резолюции творческой конференции по проблемам бальных танцев, состоявшейся в Москве 14 декабре 1970 года.

Без подобных заключений не обходилось ни одно подведомственное Минкультуры РСФСР заседание 70-х. Хотя это было время, когда неудержимо распространяющиеся по стране международные бальные танцы начали получать внимание и на государственном уровне: часть знакомой нам сегодняшней «десятки» включалась и в национальные турниры. 6 апреля 1970 года Министр культуры СССР Екатерина Фурцева подписала приказ о проведении в Москве первого Всесоюзного конкурса исполнителей бальных танцев. А турниры внутри РСФСР начали проходить даже раньше: в рамках первого всесоюзного конкурса прошел уже четвертый всероссийский конкурс. Однако, как ни странно, эта системная государственная поддержка бальных танцев не имела отношения к танцам, которые танцевал уже весь мир: у советского государства был свой взгляд на то, что и как должны танцевать его граждане. И если Минкультуры СССР считалось с международной программой, поскольку ее уже вовсю танцевала дружественная Европе Прибалтика, то Министерство культуры РСФРС настойчиво разъясняло населению и руководству страны вредоносное влияние «буржуазной идеологии», и, естественно, ожидало того же от подведомственных учреждений. «В результате того, что бальному танцу ― этому важнейшему средству эстетического воспитания народа ― не уделялось должного внимания.., он оказался в руках людей, зачастую профессионально не подготовленных и не владеющих основами марксистско-ленинской эстетики.» (Из резолюции совместного заседания кафедр хореографии Государственного института театрального искусства им. А. В. Луначарского и Московского государственного института культуры по вопросам развития бытовой хореографии, май 1971 г.) «Нет и не может быть искусства, стоящего в стороне от идеологической борьбы… От нас, работников культурного фронта, партия требует «…идейной ясности, определенных взглядов, принципиальной линии». В этих ленинских словах мы видим руководящий принцип всей нашей работы по коммунистическому воспитанию трудящихся». (Из резолюции творческой конференции по проблемам бальных танцев, декабрь 1971 г.)

И страна Советов пошла, как обычно, своим путем.

Идеология на заказ

Так что же требовалось танцевать на конкурсах, если танцы международной бальной программы партия сочла идеологически неправильными?

- Каждый танец должен был что-то изображать, что-нибудь на тему братских народов, труда и дружбы, ― говорит руководитель ТСК «Созвездие» Ангелина Дегтяренко. ― И мы учили такие танцы…

Ангелина Федоровна берет в руки воображаемую лопату и «роет землю».

- Это мы должны были шахтеров изображать, копающих уголь, ― поясняет она. ― Это террикон, танцев шахтеров. (Прим. редакции: терриконом называют искусственную насыпь из пустых пород, извлеченных при подземной разработке месторождений угля и других полезных ископаемых, от фр. terri ― отвал породы, conique ― конический). На конкурсе, где пары других стран танцевали фокстроты, самбу, румбу! Это был позор… Были вьюн, волна, каблучки, елочка … Мальчик и девочка должны были ходить, вырисовывая траекторией шагов елочку. Ходили, поглядывали друг на друга... Или волну изображали.

Откуда же брались эти соответствующие социдеалам танцы, сколько их было, как их учили?

На создание «правильной» танцевальной культуры в противовес «безнравственному» заграничному репертуару работала целая система, сформированная на основе государственного заказа. Приказ министра культуры СССР № 171 от 6 апреля 1970 года предписывал министерствам культуры союзных республик «принять меры к более активному внедрению советской танцевальной культуры в быт молодежи, широкой пропаганде лучших образцов новых советских и зарубежных бальных танцев, усилить контроль за программами и репертуаром музыкального сопровождения танцевальных балов, вечеров и т.п.; проявлять постоянную заботу о создании популярных советских танцев, отвечающим высоким идейно-художественным требованиям и эстетическим нормам, шире привлекать к созданию современных бальных танцев ведущих хореографов, преподавателей бальных танцев, актив художественной самодеятельности и народные хореографические коллективы, систематически производить заказы и закупку новых танцев…».

Кроме распоряжения о первом Всесоюзном конкурсе исполнителей бальных танцев, этот документ содержал указание о проведении в 1972 году Всесоюзного конкурса на создание советских бальных танцев и музыки к ним. В то время как танцоры всех стран совершенствовали себя в десятке европейских и латиноамериканских танцев, мы искусственно изобретали шедевры, призванные, по замыслу советских идеологов, «улучшать досуг трудящихся и отвечать принципам социалистической эстетики и морали». И система заработала.

«В ходе конкурса создано около 100 новых советских бальных танцев, в большинстве своем основанных на национальных традициях», ― рапортовали после первого Всесоюзного конкурса секретари Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС) и Центрального комитета Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи (ЦК ВЛКСМ). Новые танцы рождались как грибы после дождя к каждому следующему конкурсу. Парам предлагалось разучить и исполнять «Вдоль по Питерской», «Орайду», «Калинку», «Медленный русский», «Корякский бальный», «Украинский бальный», «Моя любезная», белорусскую «Польку-янку», эстонскую «Иексу-польку», молдавскую «Любимую хору», грузинский «Картули», бурятскую «Туяну», «Дагестаночку», «Ятраночку», «Сурские ритмы», «Каза-нову», «Ку-ка-ре-ку», «Барыню», «Бийчаночку» и многие другие. Для конкурса к этому щедрому разнообразию добавлялись несколько «буржуазных» танцев, составляя несколько групп. Вот, например, как выглядела программа VI Всероссийского конкурса любителей-танцоров:

1 группа:

русский лирический, разрешите пригласить, сударушка, краковяк, фигурный вальс, вальс-гавот, рилё, вару-вару, русский танец.

2 группа:

аэлита, вывенка, волна, вьюн, кремена, лебедушка, современник, славутянка.

3 группа:

вальс, медленный вальс, полька, мазурка, медленный фокстрот, быстрый фокстрот, танго, ча-ча-ча, самба.

Танцоры учили всё это многообразие, но для участия в конкурсе обычно нужно было подготовить пять танцев по своему выбору в соответствии с положением конкретного конкурса: например, один из международной европейской программы, один ― из латиноамериканской и три ― из российской. Конечно же, для танцоров, уже несколько лет «болеющих» стандартом и латиной, смысл участия во всем этом был в такой желанной и полузапретной международной программе.

- Замминистра культуры РСФСР Василий Стриганов был категорически против, ― продолжает Ангелина Федоровна. ― В России же не было таких танцев, и считалось, что советская молодежь не может танцевать буржуазные танцы с точки зрения идеологии. В Доме народного творчества при РСФСР собирались специальные комиссии, и мы показывали, что такое ча-ча-ча, танго, как их надо танцевать, что это хорошие танцы. Так Стриганов сидел и придирался. Вот, например, мы танцуем: два-три-ча-ча-раз. Бедра же танцуют! А Стриганов: «Бедра убрать!». И мы: два-три-ча-ча-раз… (Здесь Ангелина Федоровна вытягивает руки по швам и без малейшего движения в бедрах шагает основной ход как стойкий оловянный солдатик.) Ну, какое это ча-ча-ча! Или танго: в променаде мы ― па-бам! ― голова вправо. А он: «Голову убрать! Не дергать!». И мы без всякого па-бам, без всякого променада, на всех фигурах одинаково… И он сказал: «Если вы так будете танцевать, я разрешу несколько танцев включить в российский турнир». Вот так все начиналось. Мы были вынуждены так танцевать, чтоб хоть что-то разрешили. А как нас одевали! У нас тогда были простенькие платьица на бретелечках. Так нам велели: «Закройте плечики!» И прямо приносили нам шарфики, платочки, и мы кутались, закрывая плечи, и вот такими закутанными танцевали ча-ча-ча и танго. Это был ужас. Я сейчас думаю ― посмотрели бы они на сегодняшние платья!

Кто знает, как поздно в России начали бы танцевать латину и стандарт, если бы из-за идеологического давления тогда бросили любимое дело первые пары-исполнители бальных танцев нашей страны ― ленинградцы Виктор и Надежда Давидовские, Юрий и Ольга Симоновы, прибалтийцы Чесловас и Юрате Норвайша, Видас и Даля Камайтис, москвичи Станислав Попов и Людмила Бородина, Александр и Елена Чекоткины, Сергей Кошелев и Ангелина Монакова (впоследствии Дегтяренко), Бруно и Марина Белоусовы, Альфред и Нина Бартель и другие. И конечно, первый учитель танцоров столицы, человек, с которого в Москве началось всё, что связано с международными бальными танцами, Александр Тимофеевич Дегтяренко. Чтобы получить возможность танцевать фокстрот или самбу, пары были готовы выходить на паркет с любыми изобретениями российских хореографов, даже отчетливо осознавая, насколько нелепы они в контексте мировых бальных турниров.

- Какие могут быть соревнования? Один танцует русский лирический, другой ―террикон. Как их сравнивать? ― вспоминает Ангелина Дегтяренко. ― Но мы не возмущались, мы принимали это как «так надо». Между собой мы просто смеялись, особенно когда каких-нибудь шахтеров надо было изображать. Или даже выбирали самый нелепый танец специально, чтоб похохмить. Просто издевались. Мы терпели это все, только чтоб принять участие в международных турнирах, где танцевали европейские и латиноамериканские танцы. О том, чтобы ездить за границу, еще и не мечтали. Но если ты не принял участие в национальном турнире, то танцевать в другой стране было нельзя.

Понемногу время открывало плотные двери. Один за другим в конкурсы включили все танцы заграничной «десятки» (дольше всего держался запрет на румбу ― из-за ее «провокационности»), а затем и сама заграница перестала быть недосягаемой. Когда для участия в первом всесоюзном конкурсе всем республикам рекомендовали поставить свой танец на национальной основе, литовская пара Юрате и Чесловас Норвайша с помощью Александра Дегтяренко, который был очень дружен с прибалтийскими танцорами и педагогам, подготовили мазурку и оригинальный танец, назвав его русский юбилейный. (Только представьте: на одну площадку выходили кто с чем ― кто с признанными международными танцами, кто с произведениями из национальной программы, а можно было и свой собственный танец поставить.) Оригинальное выступление, подготовленное при участии профессионального хореографа Дегтяренко, принесло Юрате и Чесловасу титул чемпионов Советского Союза. И Министерство культуры СССР впервые в истории послало свою пару в Англию на трехмесячную стажировку к основоположнику стандарта Алексу Муру.

Не надо перегибов

Не будем повторять старых ошибок ― обойдемся без перегибов. Ни в коей мере не стоит считать всё, что не входило в международную десятку, примитивным и бездарным. Наоборот, народный танец, из которого выросли многие первые пары бальников, дал танцорам прекрасную подготовку и был любим ими.

- И ведь были же русские бальные танцы ― русский лирический, сударушка… И ничего, мы их любили, ― говорит Ангелина Дегтяренко. ― Они уже были в программах, ими разрешали заниматься. Хорошие русские бальные танцы. А потом впридачу к ним стали сочинять ― туяна, буяна, шахтеры, каблучки… Специально добавляли к конкурсной программе, потому что «не надо зацикливаться на русских танцах, давайте и братские народы охватим». Вот это было ужасно.

Председатель Совета ветеранов спортивного бального танца Санкт-Петербурга Олиадия Туганкова оценивает русские бальные танцы еще более высоко:

- Наш репертуар был богатым, там характеры были разнообразные. Сейчас же характера нет, сейчас физкультура под музыку. Раньше был как раз бальный танец, а то, что сегодня ― спортивный. Никакого отношения к балу это не имеет. Сегодняшние танцоры танцевать не умеют, они умеют исполнять комплекс вариаций. Если этот партнер встанет с другой партнершей, он свои вариации не станцует. А раньше говорили «сударушка» или «вальс-гавот», и все знали, что это такое. Все танцы были неимпровизационные. Если учат русский лирический хореографа Степановой ― так везде учат одинаково.

Танцы, не предполагающие изменений в фигурах, называют еще композиционными. Большинство русских танцев были именно такие. Этой особенности лишены привычные сегодня латина и стандарт. Современным танцорам-бальникам это может показаться скучным (по сути, одна большая вариация, всегда одинаковая и неизменная), но, наверное, это особое искусство ― выразить свой характер в движениях, которые зрители видели много раз в исполнении других пар. А кроме этого, известная последовательность фигур обеспечивала то, из-за чего они, собственно, и названы бальными: возможность танцевать их на балах или, попроще, вечерах, поскольку даже незнакомые партнер и партнерша легко справлялись с композицией. Кроме композиционных, были произвольные (импровизационные) танцы (мазурка, полонез и другие), где ведение партнера приобретало большее практическое значение.

Впрочем, русские бальные танцы забыты не всеми. Петербуржцы, например, их не только учат, но по-прежнему соревнуются в их исполнении.

- Русские танцы уничтожили, как уничтожили многое у нас, но мы до сих пор проводим конкурсы сеньоров и детей по отечественной программе, ― говорит Олиадия Васильевна. ― Программы конкурсов не закомплексованы, не ограничены: кто организует конкурс, тот и предлагает программу. Так что лично для нас лучшие образцы санкт-петербургского танца никуда не ушли, потому что мы понимаем их ценность. И наши дети знают, что такое падеграс и что такое русский лирический. Хорошо, что в кадетских корпусах отстояли отечественную программу и кадеты знают, как и раньше, и мазурку, и кадриль.

Не только за идею

Получается, что не в меру активная деятельность советских «изобретателей» новых танцев била не только по «чужеродной» зарубежной программе, но и по своей ― по богатой и глубокой отечественной хореографии. Идеологический заказ и административный ресурс ― вещи, спорить с которыми снизу трудно. Зато очень легко свалить на них свое неуемное рвение к тиражированию танцевальных композиций: мол, партия сказала воспеть в танце дружбу народов, радеющие за искусство люди ответили: «Есть!». Чтобы точнее воссоздать социально-политический фон, на котором советские танцоры отстаивали в СССР латину и стандарт, вспомним еще одну деталь: за создание новых танцев хореографы и композиторы получали деньги. «Авторы пяти лучших новых советских бальных танцев награждаются дипломами и денежными премиями в размере: первая премия ― хореографу и композитору по 600 руб.; две вторые премии ― хореографу и композитору по 400 руб.; три третьи премии ― хореографу и композитору по 250 руб.» (Из положения о II всесоюзном конкурсе исполнителей бальных танцев, утвержденного постановлением секретариата ВЦСПС, коллегии Министерства культуры СССР и секретариата ЦК ВЛКСМ, 1 марта 1974г.)

- Список танцев для включения в программу конкурса составляло Минкультуры РСФСР, в частности, в Доме народного творчества был такой Школьников, заведующий хореографическим отделением, вот он и вредил нам, ― говорит Ангелина Дегтяренко. ― Это был преподаватель, который сочинял новые танцы и получал за это деньги. Если мы не будем их танцевать, а будем танцевать запад, он останется без денег.

Разумеется, труд хореографа и композитора, как любой другой, должен адекватно оплачиваться. Сейчас мы говорим только о неравной мотивации танцоров и людей, от которых зависели решения: первые всего лишь хотели танцевать то, что им нравилось, вторые ― зарабатывать. А новые танцы, кроме госпремии, означали семинары для преподавателей.

- Они делали семинары для всех педагогов бальных танцев в Доме народного творчества при Минкультуры Союза ССР, и все были обязаны их посещать, ― рассказывает Ангелина Федоровна. ― Приезжали на эти семинары все за свои собственные деньги, и стоило это недешево. Там давали пластинки, и были групповые занятия. Приходил тот же Школьников, показывал нам этот террикон. Иногда хореографы приходили с парами, демонстрировавшими новый танец, который предстояло выучить, а иногда нет.

Свобода

Отечественные танцы ушли из программ бальных конкурсов примерно в 80-е, после московской олимпиады. Не было никаких официальных постановлений, произошло это как-то незаметно. Просто перестали навязывать отечественную программу.

- Как только ушел из жизни Школьников, стали разрешать танцевать, что мы хотим, ― вспоминает Ангелина Федоровна. ― Ходили слухи, что в ЦК прошло закрытое совещание (кажется, сразу после смерти Брежнева), на котором разрешили проводить любые турниры, танцевать все, что угодно, лишь бы занять досуг молодежи чем-то полезным. После этого все даже какие-то растерянные были… За границей-то к этому времени мы давно танцевали международную программу, но мы были так рады, что ее и у нас теперь можно танцевать…

Нелепо противопоставлять разные танцы, как нелепо навязывать искусство. Наверняка лучшие отечественные бальные танцы, многие из которых входили в программы первых в стране конкурсов, и сегодня могут найти поклонников. Международную же программу в России практикует целая армия ее приверженцев ― от четырех лет до девяноста, танцующих «для себя» и выигрывающих турниры. И думается, что выигрывать сегодня им было бы сложнее, если бы несколько десятилетий назад такие же молодые и талантливые пары не согласились бы закрывать в ча-ча-ча плечики платками и изображать на паркете шахтеров. Время все равно взяло бы свое, но учиться начали бы позже. А значит, русских имен в верхних строчках итогов международных турниров сегодня было бы значительно меньше.

Елена Укусова