Из дневника соучастника: Возвращение блудного танцора

Откуда мы знаем, что что-то умеем? И как мы это знаем? Мы умеем ходить, говорить, складывать в столбик, водить автомобиль – и нет нужды ежечасно удостоверяться в этом. Что умеем – то наше. Собственность, предоставленная в пожизненное пользование.

Можно ли отобрать у человека дар создавать в танце упоительное единение с музыкой и другим человеком? Мне казалось – нельзя. И я щедро раздавал обещания: настанет лето, сходим на дискотеку – и  обязательно дам тебе попробовать это на вкус. Лето настало. Но никто ничего не попробовал… Случилось так, что на протяжении какого-то времени мне было не до танцев. А когда появилась возможность снова окунуться в этот мир, оказалось, что я не могу найти его. Выходя из дома, мы точно знаем, что найдем дорогу обратно. Но где искать прежнего себя? На танцплощадках? Среди прежних партнерш? Того, что я искал, там не было. Не знаю, заметили ли любительницы танцев фальшь моих попыток возобновить чудо, но для меня это было большим разочарованием. К самой яркой из них подойти так и не решился: пусть останется хоть какая-то надежда.

Первым толчком к пробуждению была музыка, которую я случайно услышал в магазине. Незнакомая, заводная мелодия подхватила, наполнила собой, и танец закрутился внутри меня. Моя любимая чача! Уже на следующий день я скачал ее с сайта радиостанции. И вот уже сижу в метро с проводами в ушах, отпустив душу в водоворот ритмов.

Напротив – арабского вида мужчина с двумя детьми. Девочка лет пяти и мальчик чуть постарше. Детишки озорные, непоседливые, болтают ногами, строят рожицы, о чем-то лопочут. Особенно неугомонна девочка. Вертлявая, смешливая, с подвижной мимикой и огромными, с черешневым блеском глазами, она все время будоражит пространство вокруг себя. Вдруг меня как ошпарило: она прихлопывала в ладоши и открывала рот, точно попадая в ритм! Трудно поверить, но она танцевала мою чачу! Да еще постреливала в мою сторону своими черными глазищами. Оцепенение длилось недолго. Приглашаешь? Ну, давай! Щелк! – и мы оба оказались внутри одного танца. Это было оно, то самое, утерянное и вновь обретенное, вкус чего я до сих пор не мог вспомнить. Не вспомнил и позже, когда наваждение благополучно завершилось. Танец совершался на одной только мимике, но этого было достаточно. Все это «буйство глаз» не могло остаться незамеченным. Игривый дух чачи не содержит в себе эротики. И то, что взрослый человек не прочь иногда поиграть и подурачиться с незнакомым ребенком – привычное дело, расхожий социальный штамп. Но что-то тут было не так. Нарастающая неловкость заставила меня оборвать удовольствие и, обменявшись невербальными ритуалами с отцом, вернуть ситуацию в пристойное русло.

Что это было? Как это было? Воспроизвести и вспомнить случившееся я уже не мог. Будто непроницаемая перегородка разделила привычное течение жизни - и эту вспышку ниоткуда. Я побывал там. Но я туда не вернулся.

Так как же мы все-таки знаем о том, что нечто умеем? Знаем в результате умозаключения: получалось прежде – будет получаться и впредь? Или нам дано напрямую ощущать в себе присутствие способности всякий раз, когда мы задумываемся о ней? «Могу я расслабить кисть правой руки?» – спрашиваем мы себя, и рука автоматически тяжелеет и наполняется теплом. А можно ли помнить эмоциональные состояния? Вспомнить, каково это – гневаться, восхищаться, ревновать?...

Вернуться на затерянную территорию я смог лишь осенью. На поиск обратного пути ушло примерно столько же времени, сколько потребовалось, чтобы заблудиться.

Она была яркая, харизматичная, с сильным блеском в глазах. И фанатично увлечена танцами. Занималась в разных школах, от случая к случаю пыталась учить меня медленному фокстроту и историческим танцам. Вредная такая училка: часто одергивала, ревниво следила за тем, чтобы все было «правильно». Так что заподозрить ее в склонности к импровизациям было сложно.

В тот день она пришла без основного партнера. Я тоже пришел один. Оказалось, это был день ее рождения. Желание порадовать, устроить праздник, возможно, тоже сыграло свою роль. Повезло нам еще и в том, что одну за другой запускали близкие, созвучные моей органике мелодии. Нас подхватило и понесло. Куда девались ее жесткие рамки и строгие правила? Импровизация была упоительной, самозабвенной, четыре танца подряд без заминок и пауз. Все получалось само собой, не нужно было ничего придумывать. И хотя градус одержимости танцем был еще умеренным, хотя мы не включали на полную мощность контакт глаз, кураж уже пошел, уже захватил нас обоих. Вау! Я снова держу в руках упущенную было нить! С возвращением!!!

Я посетил еще пару уроков хастла, и мое отношение к этому танцу кардинально изменилось. Стало понятнее, как можно разбирать схемы на элементы, опознавать в разных связках общие кусочки, учиться свободно соединять и разъединять их. И оказалось, что дюжины элементов, - если действительно владеешь ими и можешь легко комбинировать - вполне хватает для трех-пяти минутного танца. Не нужны годы тренировок – достаточно поработать каждый день хотя бы неделю. А продвинувшись чуть дальше, вообще забываешь о техническом арсенале. Потихоньку перестаешь сосредотачиваться на исполняемых движениях, они уходят в фон, в то время как сознание полностью поглощено музыкой и пластикой. Вот это как раз то, что нужно! К тому же на дискотеке, в гуще хастлистов, – появляется новое качество. Стоит чуточку развернуть свои антенны – и уже чувствуешь,  как танцует сам воздух, как пространство над площадкой переливается ритмами и пластикой хастла. И вот это танцующее пространство само танцует твоим телом. Затягивает настолько, что потом приходится буквально за волосы выдергиваться из потока и переключаться на латину.

Начав осваиваться на вновь отвоеванной территории, я сделал ошеломляющее открытие: на летних танцплощадках парка Горького любой желающий может «заказать музыку», просто подключив свой плеер или мобильник к установленному тут же электронному сундуку. Я срочно обзавелся памятью, переходниками, знаниями о скрытых доселе возможностях допотопного мобильники, накачал его любимой музыкой и с нетерпением ждал вечера. Я предвкушал головокружительное путешествие в рай – и оно случилось! Вечера настали уже прохладные, и большой конкуренции за площадки не наблюдалось. Вот и я. И к моим услугам – танцпол, партнерша, роскошное вечернее освещение, намагниченные глаза прохожих, и из всех динамиков – потрясающая музыка! Вся эта гремучая смесь не может не рвануть фейерверком эмоций.

На площадке кроме нас – только одна юная пара, но ребята готовы танцевать и под наши мелодии. В джайве схема у меня слишком бедная, в самбе – наоборот, до того навороченная, что в прошлом учебном сезоне мы ее толком и не выучили. Свободной импровизации в этих двух танцах не получается... Странно: ведь партнерша сегодняшнего вечера вообще не знает ни одной из моих схем. Но зато в чаче и румбе – опьяняющая свобода! Изобилие пространства и музыки кружит голову. Из накатанных бальных фрагментов и схем танец легко перетекает в фигуры хастла, снова возвращается в колею или, наоборот, уходит в беспредел, отжигая что ни попадя. Восторг – поросячий! Ничего, что партнерша иногда не догоняет. Она раскованна, ей хорошо, она готова поддержать меня в любой авантюре – этого вполне достаточно! Сопоставляясь с прежними наиболее яркими эпизодами, замечаю: в танце я уже гораздо меньше с ней, и больше - с самим собой и своим кайфом. Меня так переполняет и прет, что другой человек в меня уже не помещается. Что это? Расшатывание исходных догм? Шаг к сольному танцу? Поживем – увидим.

...Близилась зима, и танцевальная жизнь перемещалась из под открытого неба в царство зеркал, люстр и паркета. На один из вечеров я пригласил свою бывшую партнершу. Как всегда, она была великолепна и украшала собой всю тусовку. Ее тело - совершенная танц-машина, темперамент - жгучее ночное солнце, в танце - у меня с ней абсолютный контакт. В этот вечер я снова прикоснулся к волшебству влюбленного взгляда. Я захватывал ее глаза – и все время, пока я их видел, они были наполнены пронзительно ярким, обволакивающим, прямо в душу проникающим светом. Можно воспроизвести такое за пределами танца? Что-то подсказывало мне: делать этого не стоит. Я не боялся увлечься – боялся разочароваться.