Из дневника соучастника. Фрагмент №6. Апофигей ритма или как я тренировал музыкальность.

Уф-ф-ф! Тяжело же мне дается этот кусок! Как гласит известный афоризм, говорить о музыке – все равно, что танцевать об архитектуре. Но, как следует из другого афоризма, взялся за гуж – отступать некуда. Итак, начнем…

Все треки с музыкой для бальных танцев, которые используются в обучении, запускаются на конкурсах или скачиваются из сети, я разделял для себя на «подходящие» и  «никудышные». Один из критериев «подходящести» состоял в том, чтобы из музыки легко и однозначно считывался ритм, чтобы ноты инструментов не расходились по ритмике друг с другом и с вокалом.

Иногда случалось услышать румбу сказочно красивую, но под которую невозможно было танцевать: вокал не совпадал с основным ритмом и «утаскивал» меня за собой. Из обсуждений на посвященном бальным танцам форуме я знал, что беда эта достаточно распространенная. Многие начинающие танцоры жаловались, что вокал сбивает их с ритма. Педагоги советовали: выбери музыкальный инструмент с нужным ритмом и танцуй под него. Воспользоваться советом не удавалось. Либо я не мог выделить инструмент из звукового потока. Либо, после некоторой практики, отслеживать инструмент худо-бедно получалось, но для этого приходилось «не слышать» или «почти не слышать» вокал. Но когда песня не наполняет слух и тело, когда не погружаешься в нее без остатка и не слышишь красоты, то пропадает и удовольствие от танца. А стоит прислушаться к основной мелодии – она тут же уводит тебя от инструмента, задающего ритм. С похожими проблемами я сталкивался и раньше, когда занимался в хоре. Мужчин было мало, девочек – много. И женские голоса звучали настолько красиво и мощно, что трудно было не заслушаться ими. А заслушавшись – трудно было вести свою собственную мужскую партию. В танцах – тот же эффект: наиболее звучная и красивая по мелодии составляющая втягивает в себя подобно пылесосу, отрывая едва слышного барабана.

Постепенно, накапливая опыт попыток вылавливании из музыки нужного ритма, я научился, и удерживать этот ритм, и одновременно иногда слышать ведущую мелодию. Но входить в мелодию удавалось лишь короткими погружениями - на мгновение оторвавшись от ниточки ритма, чтобы тут и вернуться же к ней. Полноценное восприятие музыки при этом все равно разваливалось. Можно ли что наслаждаться любимым блюдом или напитком, если во время еды одновременно ругаться с кем-то по телефону или смотреть интересный фильм? Вряд ли. И я по-прежнему признавал только простые ритмы и делил музыку на «подходящую» и «неподходящую».

Но однажды, исполняя на конкурсе свою любимую чачу, я, к великому своему изумлению, не попал в довольно-таки несложную музыку. Этот досадный случай с новой силой обострил интерес к вопросу синхронизации музыки и шагов. Заглянув в интернет-ресурсы для начинающих музыкантов, я первым делом ухватился за тему полиритмии. Внутренний голос нашептывал, что именно здесь упрятан волшебный ключик. Что, овладев навыком слышать разные ритмы одновременно, я раз и навсегда покончу с «выпадениями» из ритмически сложной музыки. Идея увлекла меня и, забросив учебу в музыкальных интернет-колледжах, я с головой окунулся в эксперименты.

Я начал с управления группировкой ударов метронома. Метроном звучит равномерно, но настраивая себя определенным образом, можно слышать удары сериями по два, по три,  по четыре. Можно, но это слишком просто! Двинемся дальше.

Интерес к полиритмии довольно скоро вывел меня на электронные метрономы, которые умеют генерировать в разных сочетаниях и удары с неодинаковыми интервалами, и наложенные друг на друга ритмы, и звуки музыкальных инструментов. Узнав, что такие устройства существуют в природе, да еще и доступны через интернет, я испытал мощный подъем. Казалось, что работа с такого рода тренажерами таит в себе колоссальные возможности развития многоголосого восприятия музыки[1].

 

Начинаю с нехитрого ритма: три длинных удара метронома и два коротких, укладывающихся по времени в один длинный. Практически, «Ча-Ча-1-2-3»! Выполняю шаги чачи на месте. Но так, чтобы короткие шаги (Ча-Ча) приходились не на короткие удары метронома, а со сдвигом. Например, на длинный удар, который следует за двумя короткими. Увлекательно! Но сразу почему-то не получается. А если, чтобы не так громоздко, заменить движения ног просто счетом Ча-Ча-1-2-3? Поехали!

Рисую на бумаге четыре варианта того, как счет 1-2-3-4, с разными смещениями, может соотноситься с ритмом Ча-Ча-1-2-3. Картинка помогает быстро переключаться с разных способов наложения счета вслух на звучащий метроном. Потом сообразил, что переключаться можно и механически, просто повторяя одно из порядковых числительных дважды. Или - подставляя под сдвоенный удар метронома то счет Раз, то Два, то Три, то Четыре…

Теперь совмещаю ритм метронома со счетом вслух уже не на 1-2-3-4, а на Ча-Ча-1-2-3. Получаются две сдвинутые друг относительно дружки чачи – одну слышу с метронома, другую считаю вслух. Через пару минут кое-как включился и в этот режим: удары слышу, счет веду. Но воспринимать одновременно в обоих каналах ритмические узоры по пять ударов – все равно пока не получается: щелчки метронома идут не сериями, а беспорядочной россыпью...

Погрузившись в «метрономные тренировки», я через какое-то время сообразил, что развивать полиритмические навыки можно и без электронных помощников. Я ведь и сам с ног до головы оснащен приспособлениями для производства ритмов: правая рука, левая рука, ноги, голос. А еще есть воображаемые звуки метронома, есть речевое воображение, есть воображение музыкальное. Я увлеченно перебирал и комбинировал упражнения на совмещение и перегруппировку ритмов, надеясь найти свой «королевский путь» - путь, который, пролегая поперек системы музыкального образования, в кратчайший срок приведет меня к той же цели.

Когда-то давно, я осваивал специальность радиотелеграфиста, и с тех пор легко оперирую последовательностями из звучащих «точек» и «тире». Конечно же, я не удержался от соблазна воспользоваться привычным материалом. Новая волна упражнений представляла собой что-то вроде дуэта на телеграфных ключах.

Возьмем два разных ритма, задаваемых, например, постукиванием пальцами правой и левой рук. Для начала – зеркальные и равные по длине. Например, две точки и тире (буква «У») на одной руке, а на другой – тире и две точки (буква «Д»). Оказалось, что сломать естественный позыв двигать обеими руками в синхрон и начать выполнять одновременно два разных движения – совсем не то же самое, что одновременно держать их в фокусе осознанного внимания. Обе руки довольно быстро научаются отстукивать разное, но делают это на автопилоте. А вот слышать одновременно обе руки – совсем плохо получается.

С этой закономерностью я сталкивался все то время, пока возился с придумыванием и выполнением «телеграфных» упражнений. Каждый раз, после какого-то количества попыток, можно физически выполнить большинство задач на одновременность. Но механизм их решения – всегда такой, что сначала ясно понимаемое и представляемое движение не дается в руки, а потом – дается в руки, но при этом ускользает из сознания. И вот уже два «перпендикулярных» движения выполняются руками напрямую, автоматически, минуя голову.

Через какое-то время я научился, отстукивая морзянку обеими руками, «слышать» одну из своих рук. Попытки включить в фокус внимания еще и другую руку привели к интересному эффекту: ритмический рисунок, скажем, на правой руке начинает доминировать и подчиняет, втягивает в себя то, что идет от левой (или наоборот). И тогда «правая» ритмическая мелодия оказывается «украшенной» «левыми» призвуками. А куски от «левой» буквы, хоть и вклиниваются в звучание «правой», но не разрывают ее цельное восприятие. Даже усиливают его. Что-то наподобие аккомпанемента или «форшлага» в музыке. С точки зрения восприятия это был, фактически, один, а не два голоса! Ритм правой руки прихватывает что-то от левой, и все это идет слитным ритмическим узором, в едином русле. Значит, бороться придется еще и с этой «маленькой хитростью», при помощи которой психика пытается обмануть своего хозяина.

Однажды начавшись полиритмические опыты то и дело наталкивали на вопросы, смутные догадки и эффекты, которые хотелось тут же уточнить, объяснить, проверить. Откуда, например, такой колоссальный  разрыв между легкостью выстукивания разных ритмов двумя руками – и трудностью одновременного слышания этих же ритмов? Хотелось докопаться до объяснения. Докопался!

Допустим, нужно добиться такого исполнения, когда идут три удара в такте с правой руки, и одновременно – четыре удара в том же такте с левой руки. Казалось бы, все просто. Вот выполняем удары левой рукой, вот выполняем правой. А затем запускаем оба ритма разом, работаем левой и правой рукой одновременно. Но весь фокус в том, что психомоторика, хотим мы этого или нет, нащупывает другой, более короткий путь. И предлагает свою логику синхронизации двигательных ритмов. Логика эта – примерно та же, что и при завязывании шнурков. Мы ведь, когда учимся это делать, не идем «от частей к целому», не соединяем два отдельных движения правой и левой руки. Нет, действие выполняется обеими руками как слитное и единое, и никакой «двухканальности» здесь нет. Две руки – не два, а один канал, один орган выполнения «двуручного» движения. Парадокс здесь заключается в том, что «сложное» движение оказывается даже проще, причем намного прощен, чем его «составляющие». Действительно, попробуем то, что мы делаем со шнурками левой или правой рукой, выполнить по отдельности – и у нас ничего не выйдет! Это же происходит и при отстукивании двух ритмов.

Интересное, конечно, наблюдение. Но причем здесь попадание в музыку? Вот так, увлекшись ритмическими опытами, я постоянно отклонялся в своем поиске от первоначального русла. Недисциплинированное любопытство прыгало во все стороны, путь ветвился и растекался. Чтобы не заблудиться в потемках хаотичного экспериментирования, приходилось время от времени одергивать себя и вспоминать, что поиски все-таки имеют цель, что исходно ставилась какая-то задача.

В конце-концов, вся эта работа показала: генерирование полиритмии, восприятие полиритмии и реагирование на полиритмию – это разные механизмы и способности, и развитие одной из них не обеспечивает развитие других. Принципиальная разница состоит в том, что генерирование и реагирование можно автоматизировать. А восприятие предполагает осознанность просто по условию поставленной задачи. А это значит – хватит стучать! Слушать, слушать и еще раз слушать!

 

Разбираю тренировочный трек на электронном метрономе. Прослушиваю, записываю ритмы в виде черточек на бумаге. Не успел, потерялся, не уследил - снова прослушиваю и записываю. Выясняется, что на треке три «голоса»: два ударных инструмента с разным звучанием и вокал. Инструменты производят повторяющиеся ритмические фигуры длиной не в один, как я привык, а в два четырехдольных такта. Сначала пробую совместить на рисунке «жестяной» размеренный метроном со вторым ударным инструментом, который издает звуки неравномерными двойками. Долго не удается: дико сбивает человеческий голос. Наконец, получилось! Теперь можно начать записывать вокал. После десятков прослушиваний и исправлений в записях – удалось-таки восстановить ритмику двух тактов во всех трех звуковых составляющих. Но это – в записи, на нарисованной схеме. А слышать все три голоса одновременно, даже опираясь на рисунок, – и пытаться не стоит. А стоит, наверное, пытаться выхватывать слухом и отслеживать по одному голосу, если повезет – по два...

На других треках обнаружились повторяющиеся циклы уже из четырех четырехдольных тактов. Радует, что без большого труда удается выделять ритмические фигуры более длинные, чем в один такт.

А вот еще приятный сюрприз! Оказывается, на некоторых треках – можно регулировать громкость разных по ритмам и инструментам голосов! Громкий ритм сделать тихим, увести его в фон - и прослушивать то, что прежде было фоновым и едва слышным.  Затем - постепенно наращивать громкость голоса и добиваться баланса, при котором оба голоса легче выделяются слухом...

На волне увлечения музыкой я с большим интересом прочитал главу о музыкальности в книге «Танцы в большом городе». Многое из того, что высказали танцоры, было созвучно моим поискам. И я ощутил прилив новых сил и интереса. Вместе с тем - уловил и голоса предостережения. От чрезмерного увлечения аналитическим подходом, от поиска «королевских путей» в музыкальность и попытки вымостить дорогу специальными упражнениями. Многие высказывались в том смысле, что лучший способ развить музыкальность – это слушать как можно больше хорошей музыки. И в этом, наверное, есть своя правда. Что это за правда?

В начале поисков я исходил из двух само собой разумеющихся, как мне казалось, предположений. Во-первых, овладение наложенными друг на друга ритмами представлялось более простым, чем овладение наложенными мелодиями голосов и инструментов: ведь каждый ритм – это «скелет», упрощенная схема мелодии, из которой удалены эффекты перепада высоты и тембра. Во-вторых, в одновременной концентрации на разных ритмах я видел простое, начальное, но содержащее в себе ключевые моменты предвосхищение способности слышать одновременно несколько мелодий. Своего рода «бейсик» в восприятии многоголосья, овладев которым легко сделать шаг к восприятию уже не ритмов, а собственно музыки. Оперевшись на эти две «очевидности», я двигался от простого к сложному. Но действительно ли ритм проще мелодии? Ведь голый ритм, будучи ущербной и засушенной мелодией, не имеет той захватывающей красоты, той вовлекающей силы, которой наделена полнокровная музыка. Не следует ли из этого, что вниманию, чтобы «войти в звук», труднее зацепиться за один только ритм? А значит, ошибка была уже в исходной точки моего пути, и ритм не проще мелодии? Похоже, ключ к музыкальности нужно искать где-то в другом месте и как-то иначе...

Выбрал десяток «трудных» записей. Задача – отслеживать ритм, одновременно пропуская через себя мелодию вокала. Преимущество этого вида упражнений заключалось еще и в том, что, прослушав и зафиксировав успехи и неудачи в удержании ритма, к этой же песне можно вернуться после тренировок и сравнить результаты с первоначальными записями. Или вернуться через любое длительное время и проверить, насколько устойчив навык, окреп он или, наоборот, выветрился.

 

Уже на стартовых замерах я отметил, что когда вокал отходит от ритма – это уже не так раздражает, как прежде, до начала моего «набега на музыкальность». Есть даже ощущение, что с этим можно справиться, и что это не слишком уродует музыку. Все-таки, усилия и поиски в работе с ритмом не пропали даром. Еще месяц тренировок в прослушивании «трудных» мелодий – и успехи еще более несомненные!

Одно из последних открытий, пока еще в форме предположения: развитый слух улавливает ритм музыки в целом, из всей конструкции ее голосов, не цепляясь ни за какой отдельный инструмент и даже при отсутствии задающего ритм инструмента. Надеюсь, у меня еще будет возможность проверить это на себе.

Как и многие увлечения, волна увлечения музыкальностью в какой-то момент пошла на спад. Каков итог? С чем я остался после трех месяцев блужданий в случайных пробах и многочисленных иллюзиях? Оказывается, с хорошим прибытком! Теперь я четко слышал ритм практически в композициях, которые прежде казались абсолютно неприемлемыми для танцев.

Ну, а все остальное, на что натыкался по пути? Все эти заблуждения, ошибки, тупики, зигзаги? Думается, они сродни детским историям о путешествии в сказочный мир. Может быть, это и было сном, но после пробуждения в руке почему-то оказывается вполне вещественный и крайне полезный  сувенир от волшебника из страны грез. Да и само путешествие того стоило, и, может быть, это – самое главное. Оглядываясь на затейливую тропу музыкальной авантюры, я благодарен судьбе за то, что она случилась. И надеюсь на продолжение. Позади - незабываемое путешествие, каждый шаг которого был отмечен открытиями и что-то изменил во мне. И пусть по большей части прозрения оказались ошибочны. Неважно. Для внутреннего опыта не существует заблуждений, и то, что приснилось или почудилось, имеет здесь ровно ту же цену, что и случившееся наяву. Наши чувства, переживания, память - иллюзорными не бывают.

 

 

[1]Программа, с которой я работал, называется Flamencocompas.